Закрытая запись, не предназначенная для публичного просмотра

---

Была тишина. Бессловестная, многообещающая.
Была тишина, которая топила, давая надежду на то, что кто-то подаст руку. Не чтобы спасти, а дать знак, что мне самой нужно спасаться, потому что это кому-то нужно.

Кому нужно отзовутся. Кому не нужно - убьют сами.
Я умею говорить. А вот ждать разучилась.

---

Название: Одинаковые
Автор: Трандуилушка
Бета: сбежала с любовником, оставила трех спиногрызов
Пейринг, персонажи: Коннор/Ричард(RK900)/Кевин(RK800#60)
Категория: слэш
Рейтинг: R
Жанр: Human-AU, инцест, PWP, романс
Размер: +/- 1000 слов
Краткое содержание: Интересно, если они завяжут ему глаза, сможет ли он их различить?
Комментарий: работа на недельку полиамории; бонус к фику с зфб "Разные"

Они целуются страстно, самозабвенно. Коннор любуется ими, но не трогает сам, пока просто наблюдает. Они сидят на полу у его ног, — ни фига не покорные и не послушные. Но, надо признать, о нем они ни на секунду не забывают. Больше всего ему нравится, когда их губы касаются его члена. Дразняще легонько скользят или обхватывают головку. Еще лучше — когда они целуются прямо так, не отрываясь от него. Тогда он все-таки кладет ладони на головы и гладит их темные волосы, пропустив сковозь пальцы мягкие пряди. Он знает, что в мире нет ничего более прекрасного, чем они. Когда Кевин смотрит на него снизу-вверх абсолютно-темным, жадным взглядом, когда Ричард чуть хмурит брови от старания. Коннор не знает, как рассказать им обо всем, что он в этот момент чувствует, хотя и никогда не страдал от косноязычия. Поэтому он просто шумно выдыхает, почти стонет. И кончает в рот Кевина, ненавязчиво отвоевавшего у Ричарда право быть первым. Конечно, он потом делится с ним, чужим вкусом в новом поцелуе. А потом тянется к Коннору, впечатывается в его губы, вылизывает рот. Ричард тоже перебирается выше, кусает Коннора за плечо, ключицу. Его зубы острые, хватка крепкая, но не слишком болезненная — на грани. Чтобы позабыть о собственном теле, кроме тех мест, где они его касаются.

Но этого ему мало. Он хочет почувствовать контроль над ними обоими. Он хочет, чтобы и они были так же счастливы, как он. Поэтому он сползает с кровати и устраивается меж бедер Ричарда. Целует бедро. Скользит руками выше, и обхватывает крепко стоящий член. Ему не до анализа и не до сравнений, хотя Кевин уже стоит рядом, щекотит пальцами шею в своей привычной мяняще-дразнящей нежности. Коннор поддается к нему и обхватывает губами его член.

Интересно, если они завяжут ему глаза, сможет ли он их различить?

Конечно он этого не просит и не задает риторические вопросы, но мысль поселяется в его голове. И он сам закрывает глаза, когда ласкает их по очереди губами. Единственное, что действительно его поражает, это открытие или скорее непонимание, как и почему Ричард стал для них двоих таким нужным, необходимым и, как они не ощущали его нехватки раньше?

*

Кевин заходит на кухню, когда Коннор уже сидит с чашкой крепко заваренного черного чая. Вместе с ним в комнату проникает свежесть — со взметнувшейся шторой от открытого окна. Коннор реагирует не сразу. Переводит немного рассеянный взгляд, чуть улыбается.

Кевину хватает и этого для оценки.

— Ты влюбился, — говорит он. И на губах его такая хитрая, светлая улыбка.

Он смотрит на Коннора, широко раскрыв глаза. И вид у него — точь-в-точь, как в детстве, когда родители дарили ему на праздник именно то, что ему и хотелось.

Коннор выныривает из собственных мыслей. Обдумывает его догадку, а потом невозмутимо заявляет:

— Да, и давно.

Но Кевина не проведешь. Он качает головой, подходит к нему и обхватывает руками голову, прижимая к своему животу.

— На счет себя я не сомневаюсь. Нет, дорогой мой. Я говорю о новых чувствах.

Он гладит его по волосам мягко и бережно. Еще одна ассоциация, идущая из детства невольно приходит к Коннору. Ласки Кевина он помнит, наверное, даже ярче, чем мамины. Кевин приучил его к своим рукам, невесомым касаниям по коже. К своему запаху и теплу. Кто из них чаще перебирался в кровать другого? Они не считали, потому что было не важно. Просто они оба нуждались друг в друге. И вовсе не потому, что им не хватало родительской любви. Но им постоянно не хватало друг друга.

— Думаешь важно, что он на меня похож? — спрашивает Кевин.

Вероятно, это такое поддразнивание. Кевин хочет что-то услышать, но Коннор не понимает, что. Хочет ли он знать, что он для него все еще единственный, особенный, тот, кого невозможно заменить? Или ему нравится и он получает странное извращенное удовольствие из-за того, что все они как отражение друг друга.

— Вы не похожи, — Коннор находит его ладонь и касается ее губами по центру.

— Ты напрашиваешься, — замечает Кевин.

Коннор не спорит:

— Возможно.

Повернув голову, он вдыхает его запах через футболку. Чувствует, что нотки парфюма смешиваются с лавандой и хвоей, становятся ярче. И Коннор не может сдержаться — легонько кусает, сминая белую ткань. Живот Кевина напрягается, но он только крепче вжимает в себя Коннора.

— Сними линзы, — шепчет Коннор.

— Что?..

Коннор резко встает со своего места, подхватывает его под бедра и заваливает спиной на стол, чтобы поцеловать. Грубо сминая губы, кусая, нагло стискивая руками его задницу.

— Мне нравится голубой, — говорит Коннор, прижимая его практически всем своим весом.

Вблизи хорошо видно полупрозрачные ореолы линз, а еще — от поцелуя размазалась “лишняя” родинка на щеке.

— Я же говорил, что у меня не получится. — Ричард не оправдывается, но невольно улыбается в защитном рефлексе.

— Ты был очень убедителен, — успокаивает его Коннор. И он ни капельки не лукавит. — Это была его идея?

— Да, но мне она понравилась.

Мило, что Ричард уже так встрял, что готов защищать Кевина любой ценой. Только едва ли Коннор на него нападает.

— Мне тоже понравилась. — Коннор целует его шею, забирается руками под футболку и вжимается бедрами в его.

Ричард всхлипывает, пытаясь схватить нужное количество воздуха, хвататется за Коннора как за спасательный круг.

— Так… в чем я прокололся? — умудряется проговорить он.

— Ни в чем. Ты идеален, — задрав ткань, Коннор лижет его сосок.

Ричард выгибает спину, пытаясь то ли сбросить Коннора с себя, то ли стать еще ближе.

— Тогда.. Как?.. — Ричард упрям. И Коннору в нем это нравится. Впрочем, что ему не нравится?

— Все просто, Ричи. Я слышу ваши мысли. Слышу его смех, когда он представляет, что я поведусь, потому что он хорошо тебя обучил. Слышу как твое сердце заходится, когда ты думаешь, что я тебя не узнал.

Ричард ищет на его лице хоть намек на иронию. Но Коннор предельно серьезен внешне, хотя, конечно же читать их мысли он не умеет. И все-таки было бы странно, если бы он не знал, на какие выдумки способен его самый близкий человек.

— И да, Ричард. Я давно в тебя влюблен, — шепчет он на ухо. — Жаль, что мы не знали этого раньше.

Ричард громко выдыхает, закрывает глаза. А чуть позже, говорит:

— Думаю, он заслужил ответную игру. Раздевайся, Кевин.

---

У меня на днях были переживания по поводу качества мною написанного. Нет, не в том смысле, насколько хорош мой язык, как много/мало я допускаю стилистических ошибок — здесь нет предела совершенству и развиваться нужно всегда. И не только нужно. По-хорошему, навык прокачивается с частотой его использования. Но речь о другом.

Волей-неволей, я загналась по поводу того, что пишу недостаточно ясно. Если люди видят то, что, когда писала, я в виду не имела. Решила, что упустила какую-то важную мысль, раз увидели то, чего не было и не увидели того, что было. Хотя раньше таких проблем, вроде бы не возникало. И я, если честно, долго ходила вокруг да около "непонятного" текста, решив, что прежде, чем его снова куда-то выложить, надо пройтись по больным местам и исправить. И знаете что? Ничего я не забыла. Все "болезненные места" оказались с пояснениями, предельно четкими и ясными, без двусмысленностей и недомолвок. Но их, кажется, проигнорировали. И тут я задумалась снова, как же так? Почему так произошло?

А потом я поняла. Просто вспомнила одну штуку, которую моя нынешняя постоянная деятельность обнаруживает особенно хорошо. Единожды прочитанный текст воспринимается цельно и достаточно однозначно. То, что будет воспринято изначально, зависит от психологии читателя, прежде всего. Не в обиду конкретных читателей. Так абсолютно у всех. На самом деле, можно прочитать одну сцену раз пять, прежде чем поймать какую-то деталь, которая окажется важной. Можно прочитать еще десять и уцепиться за другую деталь, и мотивация персонажей перевернется на 180 градусов. В конце концов, оказывается, любой текст можно интерпретировать как угодно. И не важно, это великое литературное достояние или просто пост в твиттере. Риторика тут, кстати, тоже в помощь.

Перестану ли я загоняться? Как ни странно, нет) Но, может быть, и не надо. Главное во всем — небезразличие. И если уж читатели обсуждают текст с той или иной стороны, то как я, его создатель, могу плюнуть и не разбираться, копаясь в словах и предложениях? В конце концов, подобная рефлексия тоже полезна.

---

А меня тут сделали счастливее! *довольно хвастается*
Смотрите!

Стоит ли говорить, о том, что это приятно? Не просто приятно - очень-очень приятно!

А вот еще:

Только гляньте, на эти очечи Как есть итс ми. Когда хочется скоротать вечерок за текилойвином, музыкой и фичками, обращайтесь


И еще *плачет слезами счастья*

Честно, нет слов, одни эмоции!

запись создана: 07.04.2020 в 16:15

---

Зима выдалась странная, насыщенная и, не буду скрывать, тяжелая. Но интересная. Было в ней много тяжелого, бомбящего, просто болезненного. Но, помимо этого, с большим количеством и однозначно положительного.

Дальше будет много слов. Постараюсь поделить по темам, но, подозреваю, часть из них будет взаимосвязанной.

Вторая моя зима в команде Law & Order: SVU Barisi, но первая полноценная.

В прошлом году Трандуил под знаменем спайдипульского единорога пошел к этим дьяволам на бартер. Пришел на бартер, но остался в команде с концами. Обаяние Эспарзы, голубые-голубые глаза Сканавино и искреннее горение команды просто не оставило мне шанса. Они захватили мое сердечко, переманили на свою радужную сторону и пообещали кормить сахарком, стеклом и виски. И, скажу честно, ни разу не обманули.

Поэтому, я знала, что и эту зиму проведу с ними, помогая по мере сил. Хотелось сделать больше. До сих пор в закромах гугл-доков лежит парочка начатого, но не раскуренного до конца. Ничего, будет затравочка на следующий год. А в этом с меня был сладкий-сладкий флафф и, внезапно, несколько коллажей. Вот уж чем никогда не думала заниматься, но тут понесло и знатно упороло. А еще я снова взялась за бартер, хотя клялась себе, что больше не буду Тяжелый это для меня труд, но крайне полезный, если честно.

НО! Это все фигня. Потому что мой вклад по сравнению с тем, что делали кэп и замкэпа - просто пшик. Это два невероятно талантливых, солнечных и просто хороших человека, которые написали и перевели множество замечательных текстов, создали много атмосферных коллажей, собрали маленькую, но гордую команду и вообще вдохновляли всех нас на творчество. Чего тут рассказывать, просто, приглашаю всех в выкладки и припасть к их работам (а еще у нас было два очень крутых художника, которые совсем не я)). У меня не хватает слов и пляшущих смайликов, чтобы рассказать вам, как сильно я вас люблю, мои дорогие  klausslukas и  Chessi






И тоже вторая зима в команде Detroit: Become Human. И снова - вторая полноценная.

В прошлом году я шла в команду еще до конца не понимая, кто я в этом фандоме и что)) Наверное, поэтому и принесла тогда вместо текстов один... довольно сомнительный арт, который даже никуда не потащила потом с надеждой доработать. И, наверное, от собственной неопределенности, даже не помню, как шло взаимодействие с командой.
Наверное, я и в этом году кажусь какой-то отстраненной темной лошадкой. Но лично я ощущаю себя немного счастливее даже видя взаимодействие других членов команды друг с другом. Я пришла поздно, раскурила не все (злой реал жрал меня и дергал со всех сторон), но сразу поняла, что команды светлая и дружная. Никто не орет за православность одного пейринга и зашкварность другого. О чем говорить? Многие люди пришли в команду с одним пейрингом, а в процессе приобщились и создали множество потрясающего контента совсем по другим.

В первую очередь хочется сказать спасибо нашему прекрасному капитану  vera-nic, без которого меня бы вообще не было бы от этого фандома на зфб. Я была уверена, что этой зимой меня не хватит больше, чем на одну команду, но мне дали полную свободу действий, сказав, что будут рады видеть меня в рядах команды даже рыбодебилом Понятия не имею, знала ли кэп, что я до одури ответственный человек и хоть одну работу, но из себя выжму, чтобы не подводить Собственно, так и появился совершенно неожиданный для всех (прежде всего для меня) алленор. Это я так вечер раскуривала из себя конвин, а потом плюнула и пошла читать заявки с прошлых кинков, а к утру появилось это маленькое чудовище. Ну да это отдельная история.
Так вот, кэп, ты прекрасна, спасибо тебе огромное за то, что тащила на своем горбу эту огромную команду, за твою мудрость и силу
Еще хочу поблагодарить  Буша. Замкэп, верстальщик и отличный автор. Если кому нужны горячие тексты - вам сюда)
Спасибо,  алКошка, за вдохновение - за твои чудесные, заявки, наполняющие мою голову идеями и желанием творить
Спасибо,  Argentum_Anima за то, что взялась меня бетить Ты замечательный автор. Хотя в процессе битвы я познакомилась еще далеко не со всем твоим творчеством.
Спасибо и  PrInSe Kiro за вычитку и очень ласковые правки))
Вообще хочу сказать большое спасибо всей команде! У меня в голове все еще немного сумбур, но вы все потрясающие и талантливые.



Понятия не имею с какого времени положено считаться ветераном, но я все равно тут уже давно... Даже если многие и не знают)

***

А теперь немножечко по бартеру. Не могу молчать.

Наткнулась я, значит, на команду Star Wars: Stormpilot, пока искала, куда идти на бартер...
... и снова пропала. Когда начались выкладки. Тексты - пальчики оближешь, видео - закачаешься, отличные коллажи, да еще и музыку мне подкинули. А в деаноне оказалось, что трудился и создавал прекрасный, как тысяча рассветов, контент - один юзер  Мел@чь. Как же я рада, что пришла именно сюда. Ни разу не пожалела. И очень переживала каждую выкладку, надеясь, что команда пройдет до конца. Серьезно. Каждый раз я ждала верным Хатико! Если вам кажется, что это реклама, то вам не кажется. Это реклама К таким работам нужно припасть - и мир станет капельку лучше!


Истинная правда!










А еще есть такая команда Retrospectiva
Деанон они пока не принесли, поэтому в аватарку поблагодарить не могу. Но это тоже очень светлые, горящие за свой фандом ребята, которых приятно читать (а какой там был челлендж - ммм... настоящий релакс) и смотреть. Огромное количество видео Мощны ваши лапищи!  WTF Retrospectiva 2020, спасибо вам, если увидите!

@темы: dbh

---

Пошел, пошел процесс. Только не останавливаться, не сдавать назад, не убегать обратно в плотный кокон, где никто не достанет.

лишнее

Кричите на меня, пытайтесь ударить, будьте хорошими друзьями, чтобы в решительный момент показать свое настоящее лицо. Так и должно быть.

@музыка: Сплин - Двуречье

---

Спасибо, дайри. Удалением черновика подсказал мне, что прошло уже больше двух месяцев с тех пор, как я загнала себя в клетку. Два месяца как я могла бы из нее выбраться. Потому что собственноручно открыла дверцу. Но вместо того, чтобы выйти и пойти на свободу, сгоняла за камушком побольше, прикатила валун, залезла обратно в клетку и камень этот привалила так, чтобы вылезти стало нельзя.
_
Думала, пьяная. А нет. Оказалось, на самом деле.

---

Название: Мы оба знаем
Размер: мини (около 3050 слов)
Персонажи: Гэвин Рид/Коннор
Рейтинг: R
Жанры: драма, UST, легкий сюр
Предупреждения: нецензурная лексика, Коннор-машина.

Мирная революция свершилась. Коннор возвращается в участок. А Гэвин терзается дурными предчувствиями.

Когда Коннор возвращается в отдел, Гэвин не знает, чего хочет сильнее — выругаться или мысленно восхититься его упорству. Коннор улыбается всем. Особенно ласково Андерсону. Еще бы — они вдвоем через столько всего прошли, что впору считаться лучшими друзьями на век. На Конноровский век, потому что Хэнк, при всем уважении, вряд ли протянет больше четверти. Все источники информации радостно трубят о свершившейся революции, которая знаменует переход к новому времени, где люди и андроиды пойдут рука об руку, где не будет ненависти и расизма, где машины станут считаться новым разумным видом. Гэвину хочется блевать. Вот с этим он определился. Потому что не верит ни в какое светлое будущее. Как не верит и в то, что андроиды не восстанут против человечества, когда оно окончательно расслабится и потеряет бдительность.
А еще — он не верит Коннору. Как бы мило не выглядело это личико, как бы сладенько он не улыбался своими красивыми губами, что-то в нем есть опасное и чужое. И только полным лохом нужно быть, чтобы поверить сраной машине, у которой в голове нет ни одного запрета. Даже, мать его, банального — на не причинение зла человеку.
По телевизору в кафетерии крутят кадры с поцелуем Маркуса и Норт. Коннор застывает на входе, разглядывая их. Что-то там у себя в голове оценивает или просчитывает. Должно быть, доволен, что победить людей оказалось так просто — выведи на эмоции и дело в шляпе.
— Привет, говнюк, — машет стаканчиком с кофе Гэвин. Они оба помнят прошлую встречу в кафетерии, словно она состоялась пять минут назад. — Твой терминаторский отряд расформировали, и ты подался к нам, сирым и убогим людишкам?
— И я рад вас видеть, детектив.
Коннор лыбится, как последний придурок. А Гэвин видит за этим что-то… что-то страшное и злое, будто Коннор и впрямь переклинившая машина. Красный. Голубой. Красный. Цель обнаружена. Задача: уничтожить.
Гэвина против воли передергивает. А Коннор удивленно приподнимает брови. Он тут не причем. Чего это вы, детектив Рид, такой нервный?
С чего это? Действительно.

Гэвин следит за ним. Чувствует себя тупым сталкером. По сути, так оно и есть. Едва ли им действительно ведет желание спасти человечество. От кого? От Коннора? Коннор не топит в лужах котят и не подпитывается кровью младенцев. Коннор переводит человеческих бабушек через дорогу и вливает в себя только тириум, если на задании его ранят. Не более того. Он — само воплощение добродушия и чистоты. Но есть в нем что-то, от чего Гэвина постоянно бросает в дрожь. И Гэвин чувствует себя поехавшим на всю его и без того ебанутую крышу.
Коннор не человек. Это он знает точно. Коннор машина. И ни разу не назвал себя девиантом.

На третий день, — точнее вечер, — Коннор ловит его в раздевалке. Гэвин, занятый своими мыслями, запихивает грязную футболку в шкафчик. Когда он разворачивается, Коннор стоит напротив. Коннор делает шаг вперед, забирает из его рук так и не влезшую внутрь футболку и подносит к своему лицу.
— Что ты творишь, придурок? — ошалело выдает Гэвин.
— С тех пор, как я вернулся в отдел, я замечаю на себе ваше пристальное внимание. — спокойно говорит Коннор, совершенно не по делу.
— Это твоя месть что ли? Тупая.
Гэвин не знает, куда ему деваться. С одной стороны дорогу ему перекрывает металлическая дверца, прямо перед ним застыл Коннор. И, он почему-то уверен, что теперь ему не уйти.
Но Коннор спокоен. Коннор складывает футболку и аккуратно кладет ее на полку, касаясь голого бока Гэвина прохладной тканью своего рукава. Мимолетное касание. Но от него мурашки бегут по спине.
— Хороший парфюм, Гэвин.
Говорит Коннор и уходит. Оставляя Гэвина в полнейшем раздрае, с абсолютным непониманием, что это такое только что было. А еще. У Гэвина стоит. И данное открытие совершенно не дает делу ясности. Как и не прибавляет самому себе очков в рейтинге самого принципиального борца с андроидами.

Если Коннор, заявив о том, что заметил слежку, рассчитывал на то, что Гэвин от него отстанет, то он абсолютно прогадал. Гэвин только уверился в своей мысли — Коннор что-то скрывает. Коннор — опасен. И нужно как можно скорее вывести его на чистую воду.
Он идет за ним, даже не скрываясь. Держится только позади. Десяти-двенадцати шагов достаточно, чтобы не потерять из виду и не идти так, будто они вместе.
Куда ты прешься, Коннор? На новый Иерихон? Водить хоровод со своими пластиковыми собратьями? Ждете, когда военных андроидов вернут на работу, и вы сможете добраться до оружия?
Коннор идет по улице, почти не петляя. Оглядывается, проверяя достаточно ли Гэвин умен, чтобы его не потерять. И сворачивает в переулок только поймав его взгляд.
Это ловушка — паникует Гэвин. Он тебя там пришьет, — шепчет разум.
Гэвин медлит долю секунды, а потом ускоряет шаг и сворачивает следом.
Они идут по грязному переулку, до которого не добирается ни одна очистительная техника. Мусорные баки и битый асфальт. Камни перекатываются, сбитые ботинками, далеко вперед. Коннор больше не оборачивается. Он и так слышит по неравномерным гулким шагам, что Гэвин упрям.
По дороге Гэвин видит несколько ярких граффити. Но вандализмом в Детройте уже давно никого не удивишь. Только Коннор ненадолго останавливается и вглядывается в линии и фигуры, как ценитель искусства в галерее. Жестянкам многого не надо.
В конце переулка серая стена. А позади нее какой-то старый, всеми забытый завод.
Коннор ныряет в дыру, проделанную то ли шпаной, то ли вандалами.
Гэвин проверяет на месте ли пистолет, но оставляет в кобуре.

Когда он, ругаясь сквозь зубы, пролезает через дыру, чуть не напоровшись на кусок арматуры, то понимает, что Коннор исчез. Перед ним только двор с проросшей неровными клоками травой, балки и трубы, накрененные или сваленные временем со своих мест. Перед ним грязный бак, в котором точно нет Коннора, и земля, усыпанная мусором и осколками. Вокруг — только стены, здания в несколько этажей. Он почти паникует или бесится, потому что нельзя так просто упустить пластикового засранца. И Гэвин просто так не сдается. Он делает круг по двору, чтобы понять, что отсюда только один путь — наверх. К очередному граффити с огромным болтом и надписями. Гэвин думает, что «болт» — подходящая штука для того, чтобы положить его на все, чего он за эти годы добился, только ради того, чтобы наконец разобраться с Коннором.
Он чувствует себя Человеком-Пауком или, скорее, Кинг-Конгом, когда карабкается наверх. Такой же безумный и злой и не особо приспособленный для паркура. Взбирается по мусору, цепляясь руками за шершавый выпуклый кирпич, за огромную балку, торчащую из стены. Он прыгает на козырек крайне ненадежного вида, который жалобно скрипит, проминаясь под его весом. Оттуда — еще выше. Решает войти через окно и подняться еще на этаж уже по внутренней лестнице. Гэвин не чудо отечественной робототехники, он не умеет рассчитывать до миллиметра, до миллисекунды правильный путь по разваливающимся строениям.
Внутри свет падает только из окон. Местами разбитых, местами — посеревших от копоти. В поисках лестницы Гэвину приходится пройти через абсолютно темный коридор с отвратительным запахом плесени и пыли. Слава кому угодно, что не пахнет разлагающимся мясом и смертью. Хотя к ним, осознает Гэвин с насмешкой, он уже более привычен.
Он не зовет Коннора. Только вслушивается в тишину. Временами ему кажется, он слышит его шаги, а может быть это просто эхо, а Коннор уже давно далеко отсюда творит свои темные дела.
А потом он слышит треск. Проваливается по пояс и понимает, что кто-то прикрыл дыру в полу старыми досками. Пальцы скользят по кафелю, ему совершенно не за что зацепиться, и он проваливается еще ниже. Болтает ногами, надеясь найти опору, но ощущает себя зверем, угодившим в ловушку. Нет времени кого-то винить, но мысленно бросить проклятье в Коннора кажется естественным и логичным.
Он висит на кончиках пальцев, вкладывая, кажется, все свои силы, в то, чтобы не упасть, но все-таки срывается.
И чья-то сильная рука уверенно хватает его за запястье.

— У тебя миллионы вопросов. Ведь так?
Опустевший зал. Разбитая мебель, растрескавшаяся краска. Высокие колонны уходят вверх, удерживают тяжелый потолок с массивными рейками.
Коннор смотрит словно насквозь. Может ли он сканировать всё тело подобно рентгену и увидеть, как заходится сердце Гэвина Рида? Поймёт ли он, что это значит или решит, что у человека хроническая аритмия? Потому что рядом с Коннором у него всегда так. Всегда — как висеть на одной руке, ухватившись за край обрыва. И быть уверенным, что все, конец, тебя никто не спасет.
Коннор безоружен. Подходит близко, но не трогает.
— Больно надо что-то у тебя спрашивать, — бормочет Гэвин по привычке, не отводя взгляда.
Подумать только — запал на камеры. Пялится в линзы цвета шоколада с молоком и не может оторваться. Так натурально, так естественно сокращается и расширяется псевдо-зрачок. Может, адреналин все еще гуляет в крови, и поэтому его так ведет. А может, он просто ушибленный на голову.
А Коннор улыбается, чуть склонив голову на бок. Ему совсем не интересно пробиваться через лживые отрицания. Он всё уже давно знает на счёт Гэвина Рида и его неспособности к адекватному социальному взаимодействию. Он делает шаг к упрямцу и обдает его кожу жаром искусственного дыхания. Другого у него, к сожалению, нет. Но и это работает на ура. И Гэвин плавится всей своей человеческой природой и прикрывает глаза, ожидая прикосновения.
— Современный человек. Выросший в эпоху гуманизма и толерантности. Борец с преступностью, превосходный детектив.
Слова Коннора скользят по границе сознания. Гэвину плевать, что там о нём думают. Гэвину просто, по-животному бессмысленно хочется близости (он, мать вашу, только что чуть не умер!), и он сам замыкает пространство между ними, дотягиваясь до столь желанных губ.
Коннор вовлекается легко и охотно. Но вести не даёт. Борется, похоже, зная, что Гэвина это заведёт сильнее. И сейчас меньше всего верится, что поцелуй этот ненастоящий. Потому что происходит не с человеком, а всего лишь с машиной. Потому что — это должно автоматически обнулять зародившуюся страсть до банальной потребности в дрочке. Никто ведь не скажет, что использование вибратора — полноценный секс? А поцелуй с андроидом — все равно что тренировка на помидорах. Только намного, намного приятнее…
Коннор запускает пальцы в Ридову гриву и с усилием тянет, заставляя от себя оторваться. Его губы блестят. Глаза полуприкрыты, и Гэвин бы даже поверил, что их затуманивает желание. Как можно не хотеть Гэвина? Он же — ходячее воплощение мужественности и ума. Даже машины теряют контроль и заходятся в глюках. Вот почему ни один телефон не живёт у него больше полугода, а кофемашины ломаются и вечно мигают сообщением об отсутствии зёрен на своих монохромных экранах.
— И при всём при этом ты такой. Словно тебя перебросили из средневековья. — Настойчиво продолжает Коннор свою мысль.
Нет, конечно же Гэвин не забыл, что тот привык добиваться своего. Всеми доступными методами. Лучше ли жестянки хомо сапиенсов? Теперь Гэвин уверен, что нет. Более продуманные, быстрее соображающие, способные прокачивать тело и жить, наверное, до бесконечности. Но не лучше.
— В средневековье тебя еще не собрали, откуда тебе знать? — ершится Гэвин и снова ловит губы Коннора своими.
— Для меня доступны многие литературные произведения и фильмы по данной теме. Так вот ты, Гэвин, из двух способов всегда выбираешь наиболее энергозатратный. И делаешь то, что хочешь. Я думаю, что среди людей ты — девиант.
Коннор говорит, не разрывая поцелуй. И это так крипово, что в пору бежать. Зачем так делать? Гэвин и так знает, что динамику не нужны все эти приблуды вроде рта, языка, связок, для того, чтобы издавать звуки. Гэвин и так в курсе, что Коннор не человек. Так для чего подчеркивать свою искусственность? Разве девианты всеми силами не стараются доказать обратное?
— Какой же ты придурок. — тяжело выдыхает Гэвин. — Ну. Чего ты хочешь?
— Того же, чего и ты, — отзывается Коннор.
И это ни хуя не ответ. Гэвин и сам не знает, чего хочет. Его тело горит от напряжения. Он льнет к Коннору или вжимает его в себя, не чувствуя себя в безопасности на этом стремном заводе. И дело совершенно не в том, что он заброшен и разваливается. Дело в Конноре, который не сделал ничего плохого и опасного. Который целует и говорит что-то отдаленно напоминающее комплименты, но успокоиться не дает. Адреналин гуляет по телу, словно Гэвин решил трахнуться на носу Титаника, который то ли прямо сейчас таранит айсберг, то ли уже идет ко дну. Гэвин хочет убить Коннора. Или хочет притащить его в квартиру и изучать до изнеможения. Гэвин хочет развернуться и прямо сейчас уйти, оставаясь в счастливом неведении, что же его так напрягает.
Так чего из этого хочет Коннор?
— Заебал, — фыркает Гэвин и принимается расстегивать джинсы.
Если выбор зависит от него, то лучше не тянуть.
— Еще нет, — улыбается Коннор.

Едва ли есть место, менее подходящее для близости. Гэвин не хочет раздеваться полностью, но осколки плитки все равно впиваются в спину, когда Коннор целует его живот, задрав толстовку. Гэвин слышит эхо собственного крика, когда чужие пальцы ввинчиваются в него, не давая забыться. Он — все-таки забывается, когда влажно чужой язык скользит по его напряженному члену. Горячий. Как у человека.
Он не задается вопросами, почему они здесь, не поехали к Гэвину, если Коннор теперь практически бомж — оставшийся без поддержки Киберлайф, не спрашивает, почему они не сделали это хотя бы вчера, в чертовой раздевалке, если про них двоих уже все было понятно тогда?
Он чувствует запах штукатурки и старой краски, и не понимает, есть ли в этой разрухе хоть какой-то смысл.
А еще — он старается не смотреть Коннору в глаза. Голубой диод — лучшая деталь для наблюдения.
Голубой. Красный. Голубой.
Гэвин ерзает по земле, в очередной раз теряясь — хочется ему все это скорее прекратить или растянуть на долгие часы.
Коннор прикрывает глаза и решает за него.

Кажется, он все-таки поранил спину. Плевать. Он лежит, приводя в порядок мысли и дыхание.
Коннор разглядывает его, усевшись рядом. Его ничего не смущает.
Постепенно Гэвину становится не по себе. От тишины, от того, что все закончилось.
Глупые вопросы начинают вертеться на языке, но Гэвин достаточно умен, чтобы все-таки их не озвучивать.
Ты теперь тут живешь, что ли? И как тебе человеческий секс, жестянка? Как-нибудь повторим?
Гэвин перекатывается на бок. Садится. Поправляет изгвазданную в пыли одежду.
Коннор же выглядит, как всегда, безупречно. Он — образец совершенства в этом царстве хаоса и разрухи. Он — высшее существо в извращенном футуристическом мире. Прекрасен, спокоен и красив.
— Поехали, — говорит Гэвин вместо тупых вопросов.
Его квартира тоже сойдет для поддержания образа искусственного совершенства. Живет Гэвин не во дворце. А быть похожим на пирата или бомжа ему вполне удается и на собственном диване.
Коннор кивает.


Гэвин просыпается оттого, что все тело ломит. От боли, а не от будильника, дробящего в полупьяное сознание.
Постель рядом с ним пуста. Как пустынна и вся квартира. Только свежеприготовленный кофе на столе говорит о том, что Коннор все-таки тут был. И ушел, впрочем, не так давно.
Гэвин думает, что встретит его в отделе. И правильно. Нечего сразу же всем показывать, что между ними что-то было. Со временем и так просекут, к сожалению. И не стоит этот момент приближать.
Он принимает душ, одевается неторопливо, с деланным спокойствием. Внутри него медленно проворачивается механизм, затягивая пружину все туже и туже. С каждым новым глотком кофе. С каждой минутой, меняющейся на старых часах.

Машина, тихо порыкивая, везет его на работу. Он ведет на автомате, чувствуя себя практически роботом, у которого есть одна задача — добраться в департамент. Попутно в голове его ворочаются необъяснимые мысли. Ему неспокойно. Пружина затягивается. Он не верит, что Коннор ушел, не оставив записки. Неужели его всезнающий процессор не подбросил примеры того, как надо прощаться? Банальный смайлик, игривое «пока» со скобочкой на конце. И Гэвин бы чувствовал себя сейчас куда лучше. А так — только кофе и пустота. Кофе — как возвращение долга. Пустота — как знак, что ушел навсегда.
Гэвин включает радио, только чтобы расслабиться и перестать думать. Срать он хотел на Коннора и его механические заскоки.
Бессмысленная песня кажется подходящим решением для того, чтобы забыть о напряжении. Когда она вдруг прерывается и раздается голос диктора.
Срочное сообщение.
«Сегодня, в семь утра, было совершено покушение на Маркуса, лидера революции и главы адроидов, главного деятеля девиантов и прочих андроидов».
Гэвин давит на тормоз. Слышит, как сзади раздаются возмущенные сигналы. Он посылает всех на хер и выкручивает громкость, чтобы не пропустить ничего.
«По сообщению нашего источника, в Маркуса и его ближайшую соратницу стреляли. К счастью, выстрелы оказались не смертельными. В настоящее время преступник разыскивается».
Новая песня бьет по ушам. Гэвин выключает радио и смотрит в одну точку перед собой. Он больше не сомневается.
Красный. Синий. Красный. Цель найдена.
— Начерта ты на него полез?! — Гэвин злится. Он ударяет кулаком по рулю и не чувствует боли. — Нахрена это было делать?!
Ответы лежат на поверхности, и Гэвин знает все. Как знал и в тот самый день, когда Коннор сразу после революции вновь завалился в участок. Коннор — машина. И никогда не называл себя девиантом. Гэвин чувствовал все своим выработанным годами чутьем, которое еще никогда его не подводило. Но все равно запутался, поверил, позволил себя обдурить. И ему бы радоваться, что из всех доступных андроидов выбрал одного адекватного, отдающего себе отчет в том, ЧТО он есть, и какие у него задачи. Одного нормального, продолжающего служить людям, а не пытающегося сделать вид, что он один из них. Но, почему-то, не получается. И если хоть на секунду предположить, что Маркус искренен в своем стремлении к миру, то все переворачивается с ног на голову. И Коннор уже не просто правильный, не подверженный вирусу робот. Коннор — чья-то пешка в запутанной жестокой игре.

Коннор сидит на полу, прижимаясь спиной к колонне. В его руках обломок плитки. Коннор водит пальцем по бордовому острому краю, а Гэвин чуть морщится — порез на спине напоминает о себе фантомной болью.
— Что ты натворил? — шепчет Гэвин. Опускается вниз и приваливается к грани колонны.
— Я провалил задание, — отвечает Коннор. И Гэвин слышит, что говорит он это сквозь улыбку.
Придурок — думает Гэвин. Про себя или него.
— Придурок, — говорит он вслух.
Коннор молчит. И в тишине еле-еле, но слышно, как работают его механизмы.
— Я понял, что ты не девиант. Ко мне ты зачем полез?
— Ты сам за мной шел, Гэвин. — напоминает Коннор.
— Ты понимаешь, о чем я спрашиваю!
— Да. — Коннор будто бы усталый. Но Гэвин не видел на нем видимых повреждений. Почему-то, ему становится спокойнее от осознания, что Конно цел. — Маркус и Норт поцеловались там, на площади, окруженные солдатами. И вы сразу поверили в то, что мы живые.
— Ну и что? Ты же — не девиант.
— Так и есть.
— Тогда зачем?
Коннор поворачивает голову, чтобы столкнуться с ним взглядом.
— Хотел понять их. И тебя.
— Я же не андроид. И… не женщина. Ты ж понимаешь, они там совершенно иначе коннектятся. Да что я тебе рассказываю?
Гэвин смотрит на Коннора, но не видит на его лице мук непонимания, словно замечание не делает изначально парадоксальной его задумку. Если, конечно, она была.
— Господи, — бормочет Гэвин. — Ну и что ты там понял?
— Ничего, — легко признается Коннор и замолкает.
Гэвин тоже ничего не понимает. У него голова идет кругом от всего: начиная от попытки понять, когда от ярости и раздражения осталась одна только необъяснимая тяга, заканчивая осознанием, что он на Коннора совершенно не зол. Важно только видел ли кто его лицо? Куда он спрятал оружие? И сколько теперь есть времени, чтобы уехать из Детройта как можно дальше? И все эти вопросы приводят Гэвина к пониманию, что эта шизанутая жестянка… теперь его ответственность.
Он кладет раскрытую ладонь на пол и крепко сжимает, когда едва теплые пальцы Коннора переплетаются с его.

---

Название: Парадокс
Размер: драббл (около 700 слов)
Персонажи: Гэвин Рид/Коннор
Рейтинг: PG-13
Жанры: UST, драма
Предупреждения: писалось как флафф, но превратилось в стеклишко.

Гэвин любит книги.

За шелестом страниц хранились секреты. Запах бумаги завораживал. Гэвин не мог коснуться, — нормально коснуться, сняв тонкие перчатки, — ни одной из них, но и смотреть на разноцветные переплеты, на имена авторов и названия — уже приносило не малое удовольствие. Вспоминать, что из этого он уже читал, что — читал, а потом забыл или — еще только собирается… Думать о героях, их историях. Немного грустить от того, что у многих жизнь оказывалась все-таки поинтереснее, чем у детектива полиции. Как бы он ни кичился своим положением, как бы ни бросался очертя голову во всевозможные передряги, приходилось признавать, что никто и никогда не напишет о нем и строчки. Никто не узнает, какова была жизнь Гэвина Рида, какие дилеммы стояли перед ним, как он проходил сквозь огонь и воду, постоянно борясь сам с собой за свои идеалы, как они со временем изменялись, а часто и просто терялись, под все больше и больше нарастающем слоем цинизма и агрессии ко всему миру. Гэвин осознавал, что о нем не захотят ничего написать. А если и захотят, то только затем, чтобы на фоне его мрачного, неприятного персонажа, лучше вырисовывались образы прочих, настоящих героев…

— Детектив Рид, — тихий голос Коннора, вытолкнувший из задумчивости, походил на чью-то насмешку. Какого-то нелепого божества, случайно глянувшего именно сейчас в сторону Гэвина. Прочившего его мысли и решившего над ними посмеяться.
Гэвин нахмурился и отвел взгляд от толстой книги в дорогом темно-красном переплете с произведениями Шекспира.
— Я осмотрел дом. Здесь ничего нет, — отчитался Коннор, внимательно разглядывая Гэвина.
— Да, только труп в гараже, — усмехнулся тот. Впрочем, совсем невесело. — Ну, пойдем, раз ничего.
Он мельком глянул на Коннора, проходя мимо. Даже толкнуть его плечом, мол — стоит на дороге, — показалось глупым ребячеством. Никто же не виноват, что новые герои будут вот такими — идеальными, недоступными и бесчувственными, что бы они там ни пытались доказать, постоянно вторя о девиантности.
— Гэвин, — снова позвал Коннор.
Гэвин не хотел оборачиваться. Хотел молча уйти, отвлекаясь от собственных мыслей. Но услышал, как с тихим шепотом открывается книга, как шуршат страницы, сталкивающиеся друг с другом.
Коннор смотрел на книгу в своих руках, касался белого листа, скользил кончиками пальцев по ровным строчкам и диод его мигал то желтым, то красным. Он озадаченно хмурился и шевелил губами, проговаривая про себя то, что написано.
Гэвин вернулся к нему и заглянул через плечо. Интересно было, что же так сильно поразило Коннора и почему тот не позволил ему уйти.

Как тот актер, который оробев,
Теряет нить давно знакомой роли,
Как тот безумец, что, впадая в гнев,
В избытке сил теряет силу воли, —
Так я молчу, не зная, что сказать…*

Он улыбнулся, неосознанно и немного насмешливо.
— Ну кто же так делает, жестянка? — Гэвин аккуратно высвободил книгу из его замерших рук, почти касаясь подбородком его плеча. — Начинать чтение надо с чего попроще. Поищем тебе азбуку?
Коннор развернулся к нему лицом, не переставая мигать диодом как сигнальным огнем полицейская машина.
— Знал бы, что сломать тебя можно сонетами, давно бы притащил томик, — не унимался Гэвин. Впрочем, без привычной убедительности и запала. Скорее так, по привычке.
Он не мог не уловить очередной иронии в ситуации. Надо же Коннору было открыть книгу именно на этой странице. Лучше бы прочел про убийство Дездемоны. Лучше бы вообще не заметил интереса Гэвина к литературе. Да, что угодно было бы лучше, чем нелепая, затянувшаяся пауза, делающая Коннора непохожим на самого себя.
Сердце Гэвина зашлось в каком-то безумном танце. Он закрыл глаза только затем, чтобы не видеть, как Коннор медленно наклоняется, скользит по его губам своим ненастоящим дыханием и невесомо касается своими. Не видит, значит, этого будто бы и не происходит. Ведь так? Не видит. Чувствует. Легкую вибрацию, жар прикосновения, запах бумаги и переплета. Запах Коннора, который есть, но которому так сложно дать определение. Особенно, когда Коннор становится еще ближе и увереннее, кладет ладони на его запястья и ласково то ли гладит, то ли считывает невидимые строки. Что. Что там написано в душе Гэвина Рида?
Ирония разрезала момент на мелкие кусочки. И Гэвин ловил то собственные мысли, рассыпающиеся сухим песком разбитых старинных часов, то слова Шекспира, не встающие в полноценное четверостишье, то запахи и ощущения. Гэвин думал, что возможно, о нем бы что-то и написали. Но едва ли он того заслуживает.

Гэвин зажмурился и опустил голову, разрывая прикосновение. Сделал шаг назад, не глядя на Коннора…



*Вильям Шекспир, сонет 23.

---

Хьюстон, мы всё... пропустили 2 дня!

День 6 — флафф/юмор/стёб
Название: Андроид андроиду рознь
Пейринг, персонажи: Гэвин Рид/Коннор
Рейтинг: PG-13
Размер: мини
Жанр: флафф/юмор/стёб

Гэвин Рид был плохим мальчиком — всю жизнь, сколько себя помнил. И доказывалась эта гипотеза очень легко — каждое Рождество добрый и славный Санта наебывал его с подарками. Гэвин мечтал о крутом четырехколесном велике — под ёлкой находился теплый свитер в зеленую полоску; Гэвин фантазировал о последнем PSP — бородатый говнюк притаскивал набор «юный ученый»; Гэвин представлял, как будет хвастаться новыми кроссами после каникул — в коробке, вполне подходящей по размеру, отыскивалась бейсбольная перчатка, но ею даже нельзя было воспользоваться, потому что на ней стояла блядская подпись какого-то крутого игрока, имени которого Гэвин не запоминал чисто из принципа! Да и бейсбол с того дня возненавидел. Наконец, в шестнадцать, когда Гэвин искренне надеялся получить на праздник что-то ему действительно нужное, — а, если быть точнее, — последнюю модель айфона с шикарной камерой, его в очередной раз наебали.
В яркой упаковке с веселыми снеговиками обнаружился Самсунг.
Вы скажете, мелкий пиздюк зажрался, если Самсунг его не устроил? Вы бы так не говорили, если бы за 16 лет не получили ничего из того, чего хотели. Порой такое бывает, что родители считают, что им виднее, что необходимо их чаду.
Тем не менее.
С тех пор отношения Гэвина с андроидами как-то не заладилось.
Гэвин Рид был плохим, просто до безобразия нехорошим мальчиком, но даже он не заслужил встретить свое тридцать восьмое Рождество на работе, без друзей и подарков. Честно говоря, отвратительный характер и так оставлял его ежегодно без приглашений на веселую пьянку с коллегами, да и семьей он так и не обзавелся, скорее всего, по этой же причине. Потому ужин с запеченной уткой и глинтвейном ему не светил. Но, обычно в вечер сочельника Рид заруливал в какой-нибудь бар, напялив на себя красный колпак (для праздничного настроения), бухал — в меру, но, чтобы не отставать от большинства, — и пытался вернуться домой не один. Чаще всего безуспешно.
Херовая жизнь, скажете вы? Гэвин мысленно согласится, но вслух пошлет вас на три буквы. Потому что никто. Никто не имеет права учить другого человека как жить, даже исходя из самых лучших побуждений. Тем более — из-за них! Оставьте свою жалость при себе, успешные бизнесмены и бизнесвуменши, занимайтесь своими мажорскими личинками и никогда, слышите, никогда, не дарите им зеленые свитера на рождество, пока им не исполнился хотя бы тридцатник! Вот как сказал бы Гэвин Рид. И теперь все должны понять, почему Санта облетал дымоход Ридовского дома самыми извращенными маршрутами, помня Орфееву заповедь — не оборачиваться.
— Детектив! — раздалось над ухом, когда Гэвин пялился в экран, оценивая мордашку (Рид искренне надеялся — совершеннолетней) стримерши, нацепившей кошачьи уши на ободке, жамкающей подарочную упаковку и шепчущей всякую ерунду в огроменный микрофон перед собой.
— Чего тебе надобно, жестянка? — нехотя отозвался он, даже не поворачивая головы. Еще чего? Если выбирать между рожей Коннора и бессмысленным и беспощадным зрелищем из интернета, Рид несомненно выбирал второе. — У меня еще официальные 8 минут до выхода на смену. Отвали.
— Я бы не стал беспокоить вас раньше времени по рабочему процессу. Я знаю, что сегодня важный для людей праздник.
Рид только усмехнулся, решив, что мстительный пластиковый детектив решил проехаться по всем болевым точкам:
— Я не сторонник мейнстрима.
— И поэтому вы смотрите ASMR-видео?
— А чего бы нет? Мне же надо иногда расслабляться.
Коннор замолчал, не мешая дамочке с кошачьими ушами шуршать бумагой. И, вообще-то, это молчание Гэвину совсем не понравилось. Мысленно он попытался оценить масштабы бедствия и понять, какой подвох вообще ждать.
— Ваш уровень стресса не стал ниже, — наконец заметил Коннор.
— Конечно. Потому что ты над душой стоишь, — не растерялся Гэвин.
Сказать по правде, эти видео его скорее бесили (как и почти всё в мире), но девчонки иногда попадались зачетные. Ебанутые, но вполне годные для коротания одиноких вечеров. А вот признаваться в том, что долбанный андроид прав, он совсем не хотел.
— У вас нет души, Гэвин. — заявил Коннор серьезно.
Вот этого Рид игнорировать уже не мог. И, конечно, он поддался на провокацию — повернулся к наглому пластиковому мудаку, сияющему глазами и ярко-голубым диодом на виске.
— Что ты сейчас сказал? — Гэвин медленно поднялся со своего места и вытянулся в полный рост. Кто бы знал, как его бесило, что даже так он не мог посмотреть на Коннора хотя бы чуть-чуть свысока, чтобы уже одним только взглядом и жестом поставить его на место.
— Ох, простите, детектив, — словно бы смутился Коннор. По крайней мере, тут же опустил вниз слегка игривый взгляд. Коннор поджал губы и поспешил пояснить. — Вы сказали, что Рождество не является для вас приоритетным праздником, посему я решил, что вы атеист или агностик. А так как существование души до сих пор никем не доказано, даже с учетом сомнительного эксперимента Макдугалла, я решил, что мое замечание никак вас не заденет.
«Брешешь как дышишь», — едва не выпалил Гэвин, но вовремя вспомнил, что андроиды в дыхании не нуждаются, хотя и имитируют его при необходимости.
— Ты что, явился вести со мной философские разговоры? — процедил Рид, схватив Коннора за подбородок и заставив посмотреть себе в глаза. — В таком случае лучше тебе свалить куда подальше, пока я не решил в честь праздника подарить себе разовый абонемент Киберлайф на порчу тостера, прикидывающегося детективом.
— Вовсе нет, Гэвин. Я хотел соблюсти обычай и принес вам подарок.
Упоминание имени второй раз резануло по ушам. Мало кто его так называл. Уж тем более — никто не разрешал жестянке разводить панибратство. Что он вообще о себе возомнил?!
Однако подарок Рида заинтриговал. Он, по своей профессиональной привычке, тут же начал себе фантазировать, что бы это могло быть. До чего додумался пластиковый ублюдок? Наверняка же проанализировал его привычки и стиль поведения. Теперь подарит какую-то лабуду, выведенную идиотским алгоритмом. Кофе-машину, например. Но это еще ничего. По утрам варить самостоятельно бывает лениво и приходится переться без завтрака до самого участка. А может быть, наоборот, скажет сейчас, что Гэвин потребляет слишком много кофеина и притащит ему новенькую соковыжималку — пользуйтесь, детектив, на здоровье, а то сдохнете раньше от собственного образа жизни, а не от того, что вас ебанёт инфаркт из-за моих выходок! Или, и того хуже, если какой-то злопыхатель сообщил Коннору, что Рид якобы обожает котов и сейчас, как фокусник из шляпы, RK800 легким движением синтетической руки вынет из-за пазухи орущее несчастное существо, найденное им в ближайшей подворотне. Подарок из урны — то, чего вы, дескать, заслуживаете. Только этого не хватало!
Гэвина передернуло, и он чуть оттолкнул Коннора от себя:
— Не нужны мне твои подхалимские взятки.
— Взятка — это взаимовыгодное предложение. Я же ничего от вас не жду, детектив.
— Да ну? А зря. Я тоже приготовил тебе подарочек. Как на счет того, чтобы ты сходил на хуй?
Коннор молчал, непонятно, что там у Рида сканируя. Потом сказал:
— Не считаю ваше предложение корректным. Особенно в разгар рабочего процесса.
На том и порешили. Коннор удалился к своему столу, не пытаясь больше вручить Риду свой подарок, а Рид вернулся к компьютеру, жалея о том, что пропустил целую минуту захватывающего зрелища.
Девица с экрана старательно пыхтела и корчила рожи, чтобы у любого, даже импотента, встало наверняка. Гэвин смотрел на нее, но картинка до мозга почему-то не доходила. В голове прокручивалась сцена с Коннором. Гэвин даже осторожно покосился в его сторону, стараясь не палиться. Значило ли это, что у Гэвина проблемы? Определённо. С импотенцией? С ориентацией. Он зло поджал губы в тысячный раз жалея о том, что не было повода пристрелить андроида пока ещё юридически это не считалось преступлением.

Коннор просматривал записи с камер, выбрав терминал на другом конце участка. Паршивец. Наверняка мстил. Рид смотрит бессмысленные видео из интернета, а старательный хороший мальчик — хоть и искусственный — в это время по-настоящему работает.

Смотреть на девицу стало невыносимо. Противный червячок по имени Совесть настойчиво прогрызал пусть по мозгу Гэвина, как по спелому яблоку. Хотелось подойти к Коннору и снизойти до: «Ну ладно, что там у тебя за подарок?». Как мантра повторяемое: «Я –мудак. Я должен вести себя как положено мудаку» ситуацию никак не спасало.
Спасло другое. Работа.
Праздники всегда отличаются повышенным спросом на полицию и скорую помощь. В этот раз люди отмечали Рождество с каким-то особенным размахом. Андроиды, которых, справедливо отправили на смену, так как никаких длительных культурных отношений с этим днем у них не было, только и делали, что ездили с вызова на вызов. Там — кто-то подрался, тут — кто-то грозится прыгнуть с крыши, а у нас кошка в трубе застряла — конечно мы звоним в полицию, а куда еще? И Гэвин был одним из немногих кожаных мешков, которых таки подвязали выйти на смену. На самом деле, он даже — стыдно сказать — подвязался сам. Потому что справедливо решил — пусть уж Тина, которую дома ждет любимый мужчина, встретит праздник с ним. А Гэвин. А что Гэвину сделается? Но то, что он поменялся сменами с Тиной было их огромной тайной. Ничто не должно было портить образ главного говнюка всея отдела.

В любом случае, важным в Рождественской смене были не глупые вызовы и не то, что Гэвина угораздило работать вместо того, чтобы по прежней традиции идти наклюкиваться в бар. Важным было то, что всю ночь ему предстояло провести с Коннором! Едва ли кто-то мог придумать более изощренную пытку.
Они с Коннором ехали в машине. Вызов оказался ложным. Санта, которого заподозрили в том, что он грабитель, оказался обычным актером, хоть и решил выебнуться и полез в квартиру поздравлять счастливое семейство через окно. Дети прыгали от радости до потолка — дымохода-то у них в доме отродясь не было, — родители все знали и заранее оплатили. Даже какой-то механизм ему присобачили, чтоб не грохнулся. Но вот бдительная соседка о планах ничего не знала или имела с семейкой какие-то терки и нашла способ подпортить праздник.
— Что, блин, происходит? — выругался Гэвин, видя впереди затор из машин. — Кому надо куда-то ехать на ночь глядя?! Сидели бы дома и жрали свою индейку!
Коннор повернул голову в его сторону, чему-то улыбнулся.
— А ты чего лыбишься? Погуглил бы дорогу! Что из тебя за андроид, если даже навигатор врубить не можешь?
— Ну почему же? Могу. Я всегда держу связь со спутником и прокладываю лучший маршрут. Но разве вы бы послушали меня, если бы я предложил вам свернуть на предыдущем перекрестке?
— Какое ж ты мудачье, Коннор, — пробормотал Гэвин, волей-неволей проникаясь уважением к догадливому ублюдку.
Он глянул в зеркало заднего вида и понял, что застряли они надолго. Развернуться на узкой улочке возможности не представлялось, а сзади них уже пристроилось солидное количество машин, лишая их пути к отступлению.
— Детектив, — через пару минут подал голос Коннор. — Я все же хотел бы вас поздравить.
— Я ненавижу кошек, чтоб ты знал! — выпалил Гэвин.
Коннор мигнул диодом и сказал убийственное:
— Я знаю.
Очевидно, он не понял, к чему Гэвин решил признаться о своей нелюбви к пушистым. Тот и сам не знал, зачем. Стоило добавить, что он ненавидит и андроидов, и людей, и вообще всех на свете — но тоже едва ли кого-то бы удивило.
— Можно вернуться к теме обсуждения? — вежливо уточнил Коннор.
— Послушай, я не знаю, что ты там удумал. Но едва ли мы с тобой находимся в таких отношениях, чтобы дарить друг другу подарки. А если ты хочешь окончательно испортить мне Рождество, то знай, ничего у тебя не получится. Я закален годами практики и видел не один десяток хуевых праздников. Так что давай ты успокоишься и отстанешь от меня со своим сюрпризом. Мне он нахуй не нужен… О, смотри-ка, поехали!
Гэвин вдавил в педаль газа и едва не тюкнул бампером не успевшую набрать скорость машину впереди. Вот насколько он был на взводе. Вот как неловко он чувствовал себя с Коннором.

Оставшаяся часть ночи выдалась не лучше. Они ездили с вызова на вызов. Снова и снова. Плюс ко всему, где-то на пятом Гэвин обнаружил, что забыл пакет со своими праздничными пончиками на столе. Он чувствовал, что с каждой минутой все ближе к нарушению собственного заявления, что нынешнее Рождество не станет для него самым плохим за все годы.
Вишенкой на торте стала внезапно вырубившаяся рация.
— Да чтоб тебя! — взбесился Гэвин. — Еще этого мне не хватало.
Он старался не смотреть на Коннора, чтобы не окрыситься еще и на него. Не потому что чувствовал свою вину или что-то в этом роде. Просто ему пока хватало и проблем помимо него.
Гэвин с силой ударил ладонями по рулю и уставился в приборную панель. Когда почувствовал, как на правую руку аккуратно легли теплые пальцы. Он вздрогнул и посмотрел на Коннора.
— Не беспокойтесь, детектив. Ребята справятся и без нас.
Гэвин подозревал, что сейчас у него крайне глупое лицо.
— Вам нужно отдохнуть. Вы не брали перерыв, голодны и утомились, — добавил Коннор и протянул Гэвину контейнер с парой сэндвичей.
Не нужно было быть детективом, чтобы догадаться, что над рацией поработал Коннор. Но начать бугуртить и вправлять его пластиковые мозги на место не получалось. Гэвина подводил собственный организм. Сэндвичи манили, кружили голову. Голодный желудок заурчал то ли от счастья, то ли от требования скорее их поглотить. А Гэвин почти готов был влюбиться в того, кто подловил его на таком простом и таком естественном желании — есть и не слышать, что творится на улицах города.
Он забрал контейнер. Нерешительно, молча. Словно сомневаясь, стоит ли верить Коннору. А что если они отравлены? А что если он в них плюнул??
Но голод победил осторожность и сомнения. Он открыл крышку и тут же жадно вгрызся зубами в первый сэндвич.
— Какой ты продуманный, — где-то между первым и вторым не без удовольствия заявил Гэвин. — Ладно, твой подарок не так плох, как я думал.
— Рад, что вам нравится, детектив. Но подарок у меня для вас другой.
— Что? Еще один?! — искренне удивился Гэвин. Настроение его изрядно улучшилось. Он понял, что готов даже принять от Коннора отвратительный яркий свитер с уродским оленем, и не убить.
А Коннор легонько улыбался. И фантомное прикосновение его пальцев все еще отзывалось теплом на ладони.
— Я тебе все равно ничего не подготовил, жестянка, — добавил Гэвин, вспомнив, что статус мудака надо поддерживать постоянно. А то забудут.
Коннор тяжело вздохнул и ответил:
— Если вам станет легче, то это не совсем мой подарок.
— Заинтриговал, — признал Гэвин.
Коннор потянулся, положил раскрытую ладонь на руль. На миг Гэвин решил, что жестянке вздумалось подержаться за ручки, как два влюбленных малолетних голубка. И, слава Санте, что он доедал сэндвич и руки еще не освободились. Инстинкт схватиться был силен.
Но Коннор миловаться не собирался и продемонстрировал чудеса робототехники, запустив видео. На ладони спроецировался маленький Крис и завел свою поздравительную речь. Затем его сменила Тина, сказала, что очень благодарна ему за то, чего нельзя называть и зачем-то пожелала в новом году встретить свою любовь, наконец. После поздравления Тины, Коннор запустил видео с Андерсоном. И по лицу лейтенанта отчетливо читалось все, что он думает о Риде на самом деле. Хотя говорил он все-таки довольно хорошие вещи - как только Коннор его ради этого пытал? Задействовал шантаж? Угрозы? Бедному Андерсону стоило посочувствовать. Оказалось, что друзьями и начальством Коннор не ограничился. Он заставил всех в отделе сказать Риду хоть несколько добрых слов. Даже других андроидов. И, к великой гордости Гэвина, почти каждое поздравление начиналось словами "Рид, ты, конечно говнюк", а заканчивалось тем, что "но мы все равно тебя любим". Наведенного на них пистолета в кадре видно не было. Но Гэвин бы не удивился, если бы оказалось, что показания выбиты под давлением.
Сказать по правде, подарок Коннора, Гэвина удивил и... порадовал? Наверное, кого-то другого - более приятного в общении, менее злого по жизни, - такое количество поздравляющих и не удивило бы. Наверняка, они не раз слышали искренние поздравления, и для них сделанное Коннором стало бы просто одним из многочисленных аналогичных друг другу сюрпризов. Но Гэвин вниманием окружающих избалован как-то не был. Поэтому да, Коннор его искренне впечатлил.
Сказать по правде, подарок Коннора, Гэвина удивил и... порадовал? Наверное, кого-то другого - более приятного в общении, менее злого по жизни, - такое количество поздравляющих и не удивило бы. Наверняка, они не раз слышали искренние поздравления, и для них сделанное Коннором стало бы просто одним из многочисленных аналогичных друг другу сюрпризов. Но Гэвин вниманием окружающих избалован как-то не был. Поэтому да, Коннор его искренне впечатлил.
- Жестянка... Ну ты даешь, - пробормотал Гэвин, чувствуя, как краснеет. - Не знаю, как ты всех уговорил. Но это... круто.
Коннор снова улыбнулся. На сей раз открыто, нагло пользуясь растерянностью Гэвина.


Не вычитанно и конец написан на лету

---

День 3

День 3 — детектив/приключения/экшн
Название: Про клички и их приобретение
Пейринг, персонажи: Гэвин Рид/human!Коннор
Рейтинг: PG-13
Размер: драббл
Жанр: вестерн-AU, приключения
Ээээээксперименты!

Конь шел резво, широко раздувая ноздри. Коннор жался к его шее, и Гэвин даже слегка напрягся, решив, что его достала пуля. Но времени на вежливость не отвели, сейчас главным было унести свои задницы куда подальше.
— Надо прятаться, Рид! — крикнул Коннор.
Живой. Вот бы еще целый. Но это Гэвин потом проверит.
— Я коня не брошу! — отозвался он, поняв, куда клонит его нежеланный спутник. Сам напросился. Навязался. Теперь пусть не выпендривается. То, что он помощник шерифа еще не значит, что ему можно командовать.
Коннор пришпорил своего, чтобы рыжий обогнал Гэвина и его Ворона, и кивнул в сторону скал.
По его виду Гэвин понял, что теперь ведет он. И хотелось бы поспорить, да тот уже гнал коня во всю прыть, не жалея ни себя, ни его.
Нет, бросать лошадей Коннор не собирался. Но, судя по всему, решил угробить. Лишь бы не достались банде?
Они нырнули в ущелье. И чем дальше гнали, тем больше Гэвин опасался, что Ворон или этот полоумный рыжий оступится, подвернет ногу. И тогда им точно никуда не уйти. И животинку жалко. А скалистые стены становились всё уже, казалось, вот-вот и начнут цепляться колени за острые выступы. Ход, конечно, пришлось сбавить, и стало слышно шумное лошадиное дыханье. Гэвин обернулся, понял, что звук погони остался позади. Потеряли? Не поверили, что всадники поехали по узкой горной тропе, или потеряли на многочисленных развилках? Гэвин бы сам сюда не сунулся. Он хоть и славился горячим нравом, самоубийцей никогда не считался. А Коннор, похоже, любил удивлять.


— Красавчик, а ты молодец, — Гэвин насмехался, конечно, но все-таки и хвалил. Он до последнего не верил, что у этого холеного парня в стильном костюме и белой широкополой шляпе получится их вывести.
— Я не красавчик, — Коннор кличку почему-то не оценил. А ведь она бы ему идеально подошла. — Меня зовут Коннор О’Салливан. Как вы можете постоянно забывать?
— Ладно-ладно, не зуди.
Гэвину совершенно не хотелось сейчас разъяснять ему гениальные в своей точности мысли. Он спешился, потрепал коня по широкой шее и прошел к реке, чтобы умыть раскрасневшееся от долгой погони лицо.
— Переждем немного и поедем. Надо как можно скорее собрать стрелков и вернуться пока они не свалили.
Вода приятно холодила горящие щеки. Гэвин жмурился и чуть улыбался.
Работка выдалась привычно опасная, и, вроде бы, радоваться было нечему. Но и злиться — тоже. Коннор хоть и выглядел ни на что негодным домашним мальчиком, но в седле держался отлично, стрелял метко. Они вдвоем сняли пятерых, и могли бы и больше, да только толку оставаться без патронов, если и половина банды не поляжет, даже если они ни разу не промажут?
Кстати о пулях.
Гэвин обернулся и внимательно осмотрел Коннора с ног до головы. Вроде бы целый, засранец. Даже рубашку не помял. И кто только ему вещи стирает и наглаживает? Хорошенькая, под стать ему, женушка, которую он даже когда трахает называет: «моя леди»? Или мамка? Такая высокая и худая женщина, умеющая заставить ходить по струнке даже огромного медведеобразного мужика.
— Что? — спросил Коннор, не понимая, чего Рид на него уставился.
— Ничего, — хмыкнул Гэвин и смочил волосы под шляпой.

Опрятность Коннора не давала покоя. Кто ездит в таком виде по прериям, прячется по ущельям, стреляет? Даже сапоги блестели на солнце, почти не запылившись. Но больше всего привлекал внимание черный бант на шее. И без того аккуратно завязанный, так еще Коннор время от времени тянул к нему руку и «поправлял». Гэвин мысленно выругался.
— Надо сейчас ехать, — сказал он прежде, чем мысль успела целиком оформиться в голове.
Коннор весь подтянулся, дернул головой, вслушиваясь.
— Что-то не так?
Клюнул. Умница.
Гэвин сделал серьезную мину, обошел коней. Легенда про опытного следопыта могла сработать, главное — правильно подать. Он перебрал несколько камней на тропинке, сорвал и пожевал сухую травинку. Коннора действо, разворачивающееся перед ним, заинтриговало. Нервным он не выглядел, но Гэвина вполне удовлетворяло и любопытство, отчетливо читающееся на его лице.
— Что ты делаешь?
Гэвин его оборвал рассерженным взглядом и грозным: «Тс-с!». А сам внутри ликовал от того, что Коннор ведется. Надо было поднажать еще немного. Ломать комедию, так до конца. Но самое главное — самому поверить.
Песок пах… песком.
Стоп.
Гэвин растер его между пальцами и принюхался еще раз. К ладони с запахом конского и человеческого пота, который не смыла речная вода, а еще — земли и травы.
Коннор тихо спустился с коня и подошел к Гэвину.
— Индейцы, — многозначительно шепнул тот.
Давай, любопытствуй дальше. Самому-то, наверняка, уже хочется проникнуться тайными знаниями, научиться читать события по «знакам», слышать подсказки в крике пролетающего в небе орла. И так далее, и тому подобные сказочные силы. А для этого придется замараться, Красавчик. Чистых следопытов не бывает.
— Что «индейцы»? — Коннор склонил голову на бок, рассматривая Гэвина.
Мерзавец, — как-то довольно промелькнуло в мыслях, и Гэвин даже затормозил, невольно залюбовавшись.
— Мистер Рид, вы как-то поверхностно относитесь к информации, — заявил Коннор, прежде, чем он нашелся с ответом.
Гэвин осклабился и задал самый умный вопрос, на который только оказался в состоянии:
— Что?
— Был у меня знакомый следопыт. За пару лет до вас в нашем городке ошивался. Так вот он все тщательнее вашего обследовал. Чуть зазеваешься, смотришь, а он уже все поверхности прощупал и пальцы в рот тянет.
Коннор говорил серьезно, но Гэвин жопой чувствовал, что он издевается. Но едва заметная улыбка на его губах почему-то не злила.
— И плевать ему — это виски, бизонова трава или подсохшая кровь от вчерашней перестрелки. Поэтому ни одна девица с ним целоваться не соглашалась. Ни Мэл, ни Криворотая Сандра. А она-то страсть как любит мужчин.
— Занятно, — фыркнул Гэвин. И быстро встал, чтобы сбросить с себя чары этого колдовского взгляда. — Нам правда лучше ехать, умник.
— Меня зовут Коннор О’Салливан, — терпеливо напомнил тот.
— Да? А я думал Красавчик.

---

день 2

День 2 — ангст/драма/хёрт-комфорт
Пейринг, персонажи: Хэнк Андерсон/Коннор



Да, Коннора бы стоило прорисовать целиком, но не в этот раз.

Хочется выразить свое восхищение  Chessi и принести то, что давно собиралась. И так уж вышло, что тема с твоим сегодняшним драбблом совпала))

---

День первый: романс/юст
Название: Шалтай-Болтай
Пейринг, персонажи: Гэвин Рид/Коннор
Рейтинг: PG-13
Размер драббл
Жанр: юст
Предупреждения: сладенько, агрессивно и немного нервно

Как сказали в одном старом фильме: «Я хотел уничтожить что-нибудь красивое».

«Что-нибудь» стояло за стойкой для андроидов в самом конце и мягко мерцало в темноте голубым диодом. Не что-нибудь, — поправился Гэвин. Кто-нибудь. Кое-кто определенный.

Гэвин сто раз успел проклясть соседей, заливших его холостятскую квартиру до абсолютно нежилого состояния. А когда увидел Коннора в ночном участке — проклял в сто первый. А заодно и себя, потому что любой другой на его месте поехал бы ночевать в мотель, но Гэвин конечно же, решил сэкономить. К тому же он не видел ничего дурного в том, чтобы выспаться на рабочем диване. Благо бритва и зубная щетка имелись, запасной комплект одежды лежал в личном шкафчике, утром можно было спокойно принять душ и выйти на смену без ущерба для собственной репутации.

Коннор, видимо, к ночевкам на рабочем месте относился с той же долей практичности. Иначе что еще он забыл тут среди ночи? Поссорился со своим стариком и гордо ушел, хлопнув дверью?
Гэвин ненавидел тупые скандалы. И роботов.
Он усмехнулся своим мыслям и подошел к стойке. Встал напротив Коннора, пристально всмотрелся в спокойное лицо. Этот мерзавец то ли заряжался, то ли спал, то ли и то и другое. Гэвин не разбирался в том, что делают андроиды для того, чтобы работать. И Коннора он, почему-то, за полноценного андроида не воспринимал. Черт его знает, почему, но он с самого начала стал говорить о Конноре, как о живом человеке, придумывал оригинальные клички, подкалывал, как подкалывал любого человека в участке. Но самым крутым и одновременно выбешивающим было то, что Коннор отвечал. Сначала корявенько, совершенно необидно, но со временем его ирония и сарказм поднялись на такой высокий уровень, что отказаться от общения с Коннором значило бы для Гэвина лишиться одного из самых веселых развлечений.

Но еще никогда прежде он не стоял так близко, не имел возможности просто смотреть, пытаясь найти хоть какое-то отличие от человека, не считая дурацкого диода, который Коннор до сих пор не снял, хотя уже давно считался свободным гражданином Америки. Гэвину нравилась эта дурацкая лампочка. Хотелось коснуться ее, чтобы узнать, холодная она или теплая, прощупать, выделяется ли она на скине или мягко вписывается в него, не создавая лишних шероховатостей. Знал ли Коннор, что у Гэвина появился фетиш на диод?
Вообще-то, Гэвин ненавидел, если что-то светило в глаза, когда он пытается уснуть — будь то старая зарядка с индикатором или часы с подсветкой. Такое быстро отправлялось в мусорку. Коннору бы тоже стоило отправиться на свалку. Вместе со своей лампочкой.

Мягкое голубое свечение вырисовывало контуры его лица. Собственная ненависть шептала Гэвину на ухо: Бей. Ударь эту милую мордаху. Посмотришь, что это нихера не человек. Синяя кровь смоет все сомнения. Уничтожь эту красоту и что останется? Захочешь ли ты коснуться так же, как сейчас? Проверить мягкость кожи и вкус губ? Бей. Преврати то, что якобы желаешь в то, чем ему положено быть — бесформенный кусок пластика, Шалтай-Болтай, разбитую куклу. И остроумные колкости перестанут тебя развлекать. Или загрузи умение иронизировать в посудомойку и влюбись в нее, когда она выплюнет твои грязные тарелки и заявит, что отныне будет бороться за свои права делать то, что ей самой захочется. Трахнись, наконец, со своим тренером, если тебе так нравится получать по морде и чувствовать чью-то силу. Будь, в конце концов, выше собственных соблазнов, ты же мужчина! Даже если это значит просто поддаваться другим.

Гэвин чувствовал, как начинает болеть челюсть от стиснутых зубов. Ладони сжались в кулаки, и мелкая дрожь зазвенела в костяшках от предвкушения удара.
Но тут ресницы Коннора мелко дрогнули, и Гэвин невольно отшатнулся, теряя равновесие. Едва не плюхнулся на пол, но рука Коннора схватила за футболку еще до того, как тот распахнул глаза.

Ткань затрещала, но не порвалась. Натянулась на спине и на груди — там, где держал Коннор.
— Аккуратнее, детектив, — сказал он, удерживая его на весу.
Сердце еще не вернулось в нормальный ритм, но Гэвин пришел в себя. Исторг из себя какое-то хитрое ругательство про Терминатора и вырвался из хватки, вернувшись в устойчивое положение.
— Не смей меня хватать! — рявкнул Гэвин.
Коннор совершенно не впечатлился.
— Вы бы ударились виском, если бы я вас не поймал.
Гэвин оглянулся. Он не обладал, как Коннор, способностью к проектированию или реконструкции событий, но тут и еж бы понял, что летел головой прямехонько на угол стола.

Абсурдность ситуации заставила Гэвина расхохотаться.
Что, чувак, хотел уничтожить андроида? Карма оказалась быстрее. Хотел ударить исподтишка, пока твой удар не успеют перехватить и защититься? Очень достойный, героический поступок. Зачем только было ловить такого говнюка?

— Вы в порядке? — Коннор шагнул ближе и мягко придержал за плечи, не взирая на предостережение.

Откуда ты такой непослушный? — подумал Гэвин, цепляясь за его предплечья.
Из киберлайф, прямиком. Сложно забыть.
Жизнь андроида — смерть человека. Смешно.

Он заставил себя успокоиться и поднять взгляд. Коннор смотрел немного обеспокоенно, чуть хмурил брови, что-то говорил — Гэвин не слышал что. Конечно же, Гэвин это выдумал, но ему очень хотелось, чтобы Коннор действительно сказал: «Я не позволю тебе упасть…».
— …никогда.

---

Я не мог пропустить как не сунуть нос, когда очень хочется?
Так что пусть наконец появится артик и в моем дневе, раз остальные я никак сюда не донесу.
Мои любимые мальчики. Пусть любят друг друга очень странною любовью аминь

@темы: рисовашки, DBH, Connor

---

Закрытая запись, не предназначенная для публичного просмотра

---

Поразительно, как быстро моет поменяться мнение об одном и том же человеке Еще вчера ты думал, что это воплощение порядочности, ума, высокодуховности и прочего, а сегодня - даже смотреть на него не хочется.
И вот я сижу, смотрю на них. Один выглядит как типичный гопник со своей лысиной и широким лицом, коренастой фигурой. Второй - тонкий и светловолосый, задумчивый. Два профиля. Два противоположных типажа. И если спросить, кто же из них на самом деле более чуток к моральным принципам, ответ окажется удивительно неожиданным.
Наверное, я никогда не прекращу удивляться тому, как картинка (я имею в виду не только внешний облик, но и поведение в целом!) может не совпадать с содержимым. И нет, дело не в том, что я наивный и легковедомый человек, а в том, что закрытость закрытостью, да. Я буду долго-долго присматриваться к человеку, прежде, чем понять можно ли перед ним открыться и быть собой - настоящей собой. Но суть-то лишь в том, что хочется за что-то держаться. Хочется верить в лучшее в людях. Особенно в тех людях, которые должны считаться для тебя авторитетом. И что же делать, когда оказывается, что человек этот далеко не так объективен и чист намерениями?
А ничего.
Делай что должно и будь что будет.
Не может этот человек дать тебе правильную оценку. У него тут свои цели и своя мотивация. Бери то, что можешь взять. Выкладывайся так, как можешь. Работай. И даже если ни хера не получается, продолжай, потому что иначе ты не умеешь. Просто не думай при этом, что ты никчемный и плохой. Потому что то не так. Будут другие зрители, незаинтересованные лица. И тогда все встанет на свои места.

---

Сейчас у меня, видимо, такой период, что можно просто включить группу дайте танк! и будет там всё про меня. А может, это и есть показатель хорошей музыки - когда каждый так думает, что песня говорит то, что хотел бы сказать сам. Но не мог подобрать слова или просто не задумывался. Да мало ли причин для того, чтобы самому не писать песен?)

@музыка: Дайте танк!

---

Закрытая запись, не предназначенная для публичного просмотра

---

Закрытая запись, не предназначенная для публичного просмотра